Из «книги о художниках».
Карел ван Мандер1
Есть также некий Микеланджело да Караваджо, который в Риме делает замечательные вещи. Подобно Жозефу [Джузеппе д'Арпино], упомянутому выше, он также вышел из бедности и благодаря своему усердию овладел всем и принимал все с дальновидностью и мужеством, как делают некоторые люди, не позволяющие робости или недостатку мужества одержать над ними верх; они идут вперед прямо и бесстрашно и смело добиваются своей цели, — такое поведение, если к нему отнестись должным образом и с благоразумием, не заслуживает никакого порицания. Ибо Фортуна не часто сама по себе улыбается людям; временами мы должны испытать ее, подтолкнуть ее, подогнать ее. Произведения Микеланджело уже принесли ему великое признание, честь и имя. Он написал один сюжет [een historie] в [церкви] св. Лаврентия в Дамазо, рядом с работой Жозефино, о чем уже сказано в Жизнеописании Жозефино. В ней он написал карлика или мальчишку, который, смотря на картину Жозефино, показывает ей язык, будто он хотел высмеять работу Жозефино2. Ибо он [Микеланджело] единственный, кто мало обращает внимания на работы других мастеров, но, однако, открыто не хвалит и своих. Он считает, что все картины не что иное, как безделушки, детские работы или пустяки, независимо от их сюжетов и от тех, кто их написал, за исключением тех случаев, когда они заимствованы из жизни, и ничего не может быть лучшего, как следовать натуре. Отсюда следует, что он не делает ни одного мазка кистью без того, чтобы не изучать жизнь, которую он копирует и пишет.
И действительно, это не ложный путь, чтобы добиться хороших результатов. Ибо писать по наброскам, даже если они сделаны с натуры, ни в какой мере не является столь достоверным, как иметь эту натуру перед глазами и следовать Природе со всеми ее разнообразными красками. Однако следует достичь прежде всего той степени проникновения, которая позволила бы отличить и выбрать наиболее прекрасное из всей красоты, нас окружающей. Но рядом с зерном бывает и мякина, то есть я имею в виду, что не все свое время он настойчиво предается работе; после двухнедельного труда он будет с важным видом около месяца или двух слоняться со шпагой на боку, сопровождаемый слугой, с одной площадки для игры в мяч на другую, всегда готовый вступить в борьбу или спор, отчего было не всегда удобно с ним находиться. Все это вместе мало совместимо с нашим искусством, ибо Марс и Минерва никогда не были хорошими друзьями. Все же его живопись такова, что она нравится своей исключительно красивой манерой и является примером, достойным подражания для наших молодых живописцев.
1 Карел ван Мандер (1548—1606). Нидерландский художник, представитель маньеристического направления. Несравненно больший интерес, чем его картины, представляет его «Книга о художниках», состоявшая из шести частей, основную долю которых занимают «Жизнеописания античных, итальянских, немецких и нидерландских живописцев XV—XVI веков». В его книге были использованы сочинения Вазари, Альберти, Витрувия и Плиния. Впервые вышла в 1604 г. В 1573—1577 гг. ван Мандер посетил Рим; таким образом, лично знать Караваджо он не мог. Глава взята из кн. "Het Leven der Moderne oft dees — Tiytsche doorluchtighe italiaensche Shilders...", Part III, Het Schilderboeck, Haerlem, 1604. («Книга о художниках», Гарлем, 1604). Пер. А. И. Бенедиктова по публикации в кн.: Ludovicl, р. 27—28.
2 Эти сведения ван Мандера не соответствуют действительности. Джузеппе д'Арпино в церкви Сан Лоренцо ин Дамазо в конце 1589 г. работал один, без Караваджо. Интересно, что Зандрарт, сообщая те же сведения, говорит не о «карлике», а об «обнаженном великане».
 Фотография Сицилии из космоса |  Жертвоприношение Авраама (Меризи да Караваджо) |  Лютнист. (Меризи да Караваджо) |